Студент исторического факультета Бристольского университета раскрыл ранее неизвестные подробности об одной из самых страшных, но, возможно, самых успешных карантинных больниц в истории Англии: Бристольском приюте “Одинокая надежда”.
Работая с первоисточниками из архивов Бристоля, Алекс Берд смог найти информацию о больнице, благодаря которой удалось выяснить ее точное местоположение, кто там работал, как она функционировала и как финансировалась.
Известно, что в 1665-66 годах Лондон был опустошен Великой чумой. Всего за несколько месяцев умерло сто тысяч человек. Это была самая большая гибель людей в любом английском городе со времен прихода Черной смерти в 1348 году. От 60 до 80 процентов заразившихся бубонной чумой умерли ужасной смертью в течение десяти дней, и около половины из них были детьми.
Чума неоднократно посещала Бристоль до 1665 года, часто убивая от 10 до 20 процентов населения города. Но 1666 год был другим. Во время вспышки, которая длилась с апреля по сентябрь, умерло около ста человек, примерно 0,6 процента населения.
Пытаясь предотвратить распространение чумы из Лондона, Бристоль ввел строгий карантин на товары и людей, прибывающих в город с июня 1665 года. После этого ярмарки были отменены, публичные собрания прекращены, а зараженные дома “заперты” и взяты под вооруженную охрану.
Все это соответствовало указаниям правительства страны. Но 5 декабря Совет пошел еще дальше, решив “провести переговоры и заключить контракт на дом под названием “Надежда на будущее”, принадлежащий мистеру Батчеру, и прилегающий к нему сарай”, чтобы использовать его в качестве крытого дома.
В Бристоле и других городах во время предыдущих вспышек чумы были созданы противочумные убежища. Но зачастую это были просто хлипкие сараи, построенные для жертв чумы, которым некуда было идти. В пестхаусе “Безнадежная надежда” все было иначе.
Людям доставлялись продукты питания и лекарства. А когда летом 1666 года число пациентов увеличилось, были построены временные хижины с парусиновыми крышами.
Алекс рассказывает: “Честно говоря, лечение, предложенное в приюте, вероятно, не сильно помогло. Но приют забирал людей из их переполненных домов в центре города. Это ограничивало распространение инфекции. Это также уменьшило вероятность распространения болезни среди местной популяции крыс. Роль, которую играют крысы в передаче бубонной чумы, была понята только в начале двадцатого века. Но, как знает каждый современный школьник, чуму переносили черные крысы”.
Самое главное, что приютом руководил врач, хирург Джон Данбарр, которому помогали медики. Среди них был доктор Уильям Сермон, лондонский врач, который позже получил степень доктора медицины в Кембриджском университете по настоянию короля Карла II.
После того как вспышка чумы закончилась, Бристоль выразил благодарность своему главному врачу. “За добросовестную службу в Чумном доме во время эпидемии с большой опасностью для жизни” хирург Джон Данбарр был награжден 44 фунтами стерлингов. Это было эквивалентно четырехлетнему заработку обычного рабочего.
Доктор Эван Джонс, научный руководитель Алекса, добавил: “Это был не КОВИД – это было в сто раз хуже, а когда крысы заразились, стало совсем плохо. Похоже, что крупные эпидемии чумы возникали, когда бубонная чума возвращалась от путешественников – людей и их товаров к местной популяции крыс. Это позволяло болезни широко распространиться. Когда блохи зараженных крыс затем кусали людей, блохи передавали бактерию Yersinia Pestis”.
